Исследовательский реактор, который работает уже более шести десятилетий под Ташкентом в Институте ядерной физики Академии наук Узбекистана, несомненно, одно из важнейших достижений в сфере освоения мирного атома.

Запущенный в 1959 году первый в Центральной Азии реактор востребован и сегодня. От качества радиоизотопов, которые производятся на базе исследовательского реактора ВВР-СМ, зависят жизни пациентов, а новые технологии открывают горизонты не только для медицины, но и для горнодобывающей, ювелирной промышленности, археологии. О секретах долголетия реактора и том, какие научные разработки ведутся на его базе, роли Узбекистана на мировой карте ядерной науки рассказал заместитель директора Института ядерной физики (ИЯФ) Академии наук Узбекистана Фахрулла Кунгуров.

— Фахрулла Рахматуллаевич, международные эксперты не раз отмечали эффективность и надежность исследовательского реактора в Узбекистане. Как ученым ИЯФ удается успешно эксплуатировать реактор в течение более 65 лет? 

— Наш реактор очень эффективно используется, он входит в число наиболее надежных в мире. Все 65 лет здесь постоянно проводятся обновления и замены. Приоритетное внимание уделяется безопасности. Большинство обновлений реализуется при поддержке МАГАТЭ в рамках проектов технической кооперации. Это серьезная финансовая помощь, на которую приобретаются дорогостоящие системы и элементы структуры реактора. Регулярное обновление оборудования позволяет эксплуатировать реактор без потери эффективности, благодаря чему мы можем развиваем новые направления.

— В чем ценность исследовательского реактора для страны?

— В первую очередь, это наука и исследования. Мы проводим эксперименты с реакторными и другими материалами. Облучаем их и изучаем, как меняются их свойства. На основе этого можно прогнозировать, насколько долго материал сохранит свои качества, в какой момент произойдут структурные изменения.

Второе направление — прикладное, оно очень обширное. Мы можем получать радиоизотопы. Или, скажем, окрашивать топазы. Самое важное — поддерживать реактор в рабочем состоянии, он остается единственным устройством в стране, дающим хороший поток нейтронов. Раньше был еще малый импульсный реактор, но в 2019 году его полностью вывели из эксплуатации.

В масштабах Центральноазиатского региона  исследовательские реакторы есть только у нас и в Казахстане. Реактор — мощный инструмент. И будет прекрасно, если появится возможность построить новый. Пока же мы должны поддерживать в рабочем состоянии существующий, продолжать научные и прикладные исследования.

— Какие новые установки и технологии появились на базе исследовательского реактора в последние годы?

— Мы создали установку для нейтронной радиографии и томографии. Это аппарат для неразрушающего контроля, позволяющий за три минуты получить трехмерное изображение объекта и определить его элементный состав, что применимо, в частности, в археологии. Так можно исследовать находки, не повреждая их. Например, мы изучали караханидские дирхамы и обнаружили, что меди там больше, чем серебра. Даже пошутили: выходит, тогда тоже было немало мошенников. Но если серьезно, то эти установки позволяют вести большую научную работу, разрабатывать новые методики, технологии. Они важны для медицины, например, для нейтрон-захватной терапии.

— Вы отметили важность реактора для сферы здравоохранения. Какие радиопрепараты сейчас производятся в Узбекистане?

— В стране выпускается более 40 наименований радиопрепаратов. Среди них  лютеций-177, молибден-99, самарий-153. Последний используется для снятия болей у онкобольных, заменяя опиаты. Лютеций применяется при лечении рака простаты, он помогает убирать метастазы. Высокое качество этих препаратов — результат работы наших ученых, их профессионализма и огромного труда.

— Вы упомянули вероятность появления нового исследовательского реактора в Узбекистане? Это лишь мечта?

— Несколько лет назад покойный президент Академии наук Бекзод Юлдашев поручил выяснить, сколько может стоить такой проект. Мне довелось общаться с представителями компаний из Аргентины, которые строят реакторы, и с коллегами из России, у которых также есть огромный опыт в этом вопросе. По их оценкам, стоимость такого проекта составляет примерно от 10 до 20 миллионов долларов за каждый мегаватт мощности. К примеру, это может быть облучение кремния для подложек микросхем — востребованная в мире технология. Мы рассматривали такую возможность на нашем реакторе, однако его возможности не подходят для промышленного применения. Если представить появление в активе страны нового исследовательского реактора, то его цена будет зависеть от того, какие установки и функции будут заложены в таком проекте.

Беседовала Ясмин Рахимова.