иллюстративное фото

Согласно п. 2.4. гл. 2 Стратегии действий по дальнейшему развитию Республики Узбекистан совершенствование организационно-правовых механизмов противодействия коррупции и повышение эффективности антикоррупционных мер определено как одно из приоритетных направлений обеспечения верховенства закона и дальнейшего реформирования судебно-правовой системы.

В п.53 Государственной программы на 2020 г.  определена задача по подготовке проекта Указа Президента по созданию отдельного государственного органа по противодействию коррупции. Проект должен предусматривать определение правовых основ создания и деятельности данного органа, его задач и функций, прав и обязанностей, подотчетность Президенту и парламенту страны.

Анализ передового опыта в данной сфере свидетельствует, что институциональный подход к вопросам противодействия коррупции имеет ряд преимуществ. Специализированный государственный орган по борьбе против коррупции позволит осуществить системный подход к проблеме, эффективно решать задачи по снижению уровня коррупции в обществе. При этом, успешные примеры подобных органов воплощают в себе три основных направлений деятельности: 1) профилактика, превентивные меры в отношении коррупционных явлений; 2) следственные полномочия, надзирательные функции; 3) независимость от других ведомств в ведении своей деятельности, подотчетность только высшим инстанциям государственной власти. 

Так, согласно исследованиям Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) модель многоцелевых агентств по борьбе с коррупцией с полномочиями правоохранительных органов представляет собой наиболее яркий пример универсального подхода. Ведомства, принадлежащие к этому типу, выполняют следующие задачи: ведение следственной деятельности, разработка политики в сфере борьбы с коррупцией, аналитическая деятельность, помощь в предупреждении преступлений, взаимодействие с гражданским обществом, сбор и анализ информации, мониторинг за ходом выполнения программы по борьбе с коррупцией.

Подобную модель принято идентифицировать с Независимой комиссией против коррупции Гонконга и Бюро по расследованию коррумпированной деятельности Сингапура. В Бюро Сингапура входят три подразделения: следственное, спрaвoчнo-инфoрмaциoннoe и вспомогательное. Следственное подразделение самое большое, оно oтвeтствeннo за прoвeдeниe oпeрaций Бюро. Сингапурский опыт был внедрен в ряде государств. В том числе, в Польше в декабре 2005г. принят закон о создании Центрального антикоррупционного бюро, выполняющего как полицейские (уголовное преследование), так и информационно-аналитические функции. Деятельность Бюро курирует Комиссия Сейма по делам спецорганов Польши. Информация об этом носит закрытый характер. 

Следует отметить, что аналогичный опыт был использован в таких постсоветских странах, как Латвия, Литва, и Украина. Так, в Латвии существует Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией. Законодатели предусмотрели достаточно действенный механизм парламентского контроля над соблюдением антикоррупционного законодательства и деятельностью самого Бюро. Используется общепринятая практика депутатских запросов, приглашения руководителей упомянутых правоохранительных ведомств в профильные парламентские комитеты, создание комиссий ad hoc и др.

Как уже было отмечено, превентивные функции специализированного антикоррупционного органа также являются приоритетным направлением деятельности. Необходимо подчеркнуть, что существует ряд стран, имеющих большой опыт функционирования специализированных антикоррупционных органов, где антикоррупционная система ориентирована на предупреждение: Франция, Румыния, Индия, Республика Корея, Финляндия, Норвегия, Дания. Так, во Франции этой логике отвечает создание Центральной службы по предупреждению коррупции, являющейся межведомственным органом под эгидой Министерства юстиции Франции. В Финляндии противодействием коррупции занимается омбудсмен юстиции, назначаемый Президентом Финляндии и являющийся независимым от других органов государственной власти.

В эффективной деятельности антикоррупционного органа важна роль локальных подразделений. Так, опыт ФРГ и Австрии свидетельствует, что местные звенья антикоррупционных структур также играют важную роль. В Германии базовым звеном системы превентивного противодействия коррупции в госаппарате являются специальные антикоррупционные подразделения (как правило, отделы) в федеральных и земельных министерствах и ведомствах. В Австрии действует специальная прокуратура по борьбе с коррупцией со штаб-квартирой в Вене и филиалами в крупных австрийских городах. 

В целом, можно отметить, что специализированный орган по борьбе с коррупцией должен иметь четкую законодательную базу, которая должна определить: компетенцию, положение в структуре органов власти; процедуру назначения и снятия с должности главы учреждения; внутреннюю организационную структуру; задачи; юрисдикцию; права и обязанности; бюджет; правила формирования кадрового состава (правила подбора кадров, в некоторых случаях положения об их иммунитете и др.), процедуры взаимодействия с другими институтами (особенно правоохранительными и контрольными органами), подотчетность и систему отчетности и др.

Полагается, что учет вышеназванных соображений при реализации инициативы по созданию специализированного антикоррупционного органа будет способствовать дальнейшему совершенствованию нормативно-правовой и институциональной базы по противодействию коррупции в стране, а также внедрению эффективного антикоррупционного механизма. 

Нилуфар НОДИРХОНОВА,
начальник отдела 
Центра “Стратегия развития”

Больше новостей на нашем Telegram канале: @ns_uz