Осталось позади время, когда при слове «хлопок» у человека щемило серд­це. Для земледельцев наступили светлые дни. Отрасль, когда-то основанная на принудительном труде, сегодня по-настоящему превратилась в источник дохода. Как мы этого добились, в чем секрет? Причина в том, что в хлопководстве на деле внедрены рыночные принципы и осуществился переход к кластерной системе — инновационному методу выращивания и глубокой переработки хлопка, благодаря чему труд дехканина стал цениться.

В этом смысле Указ Президента «О мерах по регулированию деятельности хлопково-текстильных кластеров» стал логическим продолжением реформ по превращению хлопководства в доходную отрасль, свободную от принудительного труда, поднятию текстильной и перерабатывающей промышленности на новый уровень. В стране осуществляют деятельность 122 хлопково-текстильных кластера.

История выращивания хлопчатника в наших краях насчитывает почти две тысячи лет. Позже хлопок поднялся на уровень основной сельхозкультуры республики, входившей в состав бывшего Союза. Тогда порядок его выращивания и цена устанавливались центром. А каким был результат? Насколько данное растение, получившее статус стратегического, приносило пользу дехканину, людям, в целом народу Узбекистана?

К сожалению, на этот вопрос не было положительного ответа. Хлопок, являясь белым, требовал «черного» — тяжелого труда.

Политика в противовес людям

Все мы хорошо знаем, как трудно выращивать хлопчатник. Особенно хорошо помнят об этом представители старшего поколения, которые из-за белого хлопка пережили «черные дни». Ведь на уборку мобилизовались все, от мала до велика. В период сбора урожая ограничивалось проведение семейных торжеств. Людей увозили на поле даже с поминальных обрядов. Уборочный сезон длился до зимы, и это считалось обычным явлением.

— Наша молодость пришлась на время, когда хлопковая политика превратилась в кабалу для узбекского народа, — говорит хлопкороб из Намангана кавалер ордена «Мехнат шухрати» Мухторжон Бобохожиев. — Помню, заставляли сеять хлопчатник почти до порога дома. Самолет, получивший название «кукурузник», кружил над нашими головами и выполнял «дефолиацию» не только хлопчатника, но и рабочих, которые с раннего утра до глубокой ночи находились в поле. Химикаты распыляли над кишлаками, расположенными среди хлопковых плантаций. Мы выходили на поля с самого раннего возраста, а будучи уже старшеклассниками, не покидали поля почти до 31 декабря. Шел снег, и мы ждали, когда он растает. Трясли обледеневшие стебли с помощью веревки, держа ее за два конца, а потом подбирали упавшую вату с промерзшей земли. В школу ходили всего три месяца в учебном году. Какое там читать книги, усвоить что-нибудь! Как только наступал апрель, мы вновь оказывались на хлопковых полях. Начиналось окучивание растений. Так полевые работы перетекали на летние каникулы.

— Пожилые люди говорили: «Хлопок сам белый, а душа у него черная», — это слова доктора философских наук профессора Абдусалома Умарова. — Горький смысл этих слов только теперь, спустя многие десятилетия, осознали. Он в насилии над людьми — молодежью и детьми. Хлопковая политика ставилась превыше всего.

Прав Абдусалом Умаров. Хлопок был политикой, был испытанием, вместе с тем якобы он был «вознаграждением». Тогда выращивание и сбор хлопка считались политической кампанией. В стороне от этого дела не могли оставаться ни молодые, ни старые, ни женщины, ни мужчины, ни здоровые, ни больные. Кто-то стал известен как передовой хлопкороб, сборщик, тракторист. Точнее, их «делали» знаменитыми. Все это было надуманным. И таких примеров очень много.

— Помню, — продолжает собеседник, — в школьные годы, когда мне было 12—13 лет, нас вывезли на сбор хлопка на побережье реки Зарафшан. Здесь же встретили настоящую суровую зиму — декабрь. Разве в такое время на поле бывает хлопок? Черные прутья хлопчатника покрыты снегом. Хлопок надо не собирать, а искать. Стебли трясем и очищаем от снега. В коробочке иногда есть какой-то остаток, а иногда и вовсе не найдешь. Но уйти с поля нельзя. Весь день ходим в поисках пушинок. Тогда я сильно простудился…

Это лишь один пример из жизни тогдашнего подростка.

Вот следующий случай. Он произошел в Карманинском районе Навоийской области, там я работал после окончания института. В то время собирали курак, то есть коробочки, не успевшие раскрыться. После сбора их пропускали через специальную ворохоочистительную машину, а рабочему записывали 50 килограммов хлопка в день. Однажды лента ворохоочистителя зацепилась за одежду молодого парня и… затянула руку. Парень стал инвалидом. Кому жаловаться? Ведь хлопок — это политика. В сезон уборки такие случаи «не могли происходить». На деле хлопок и был язвой на теле народа, «белоснежной бедой».

Вначале активисты собирали людей и агитировали, мол, собрать хирман — священный долг каждого. После этого к сбору привлекались все вузы. Площадь перед ними была уставлена огромными тюками с постелью. Студентов с тяжелыми сумками в руках и на плечах отправляли в хлопковый десант.

В шесть утра обязательно нужно собраться у штаба. Для этого приходится просыпаться затемно. Возвращались с поля также во тьме. После ужина — подведение итогов дня.

Некоторые студенты не умели собирать хлопок. Им приходилось нанимать сборщиков. Ловкие на руку местные женщины помогали выполнять «норму» и спасали студентов от порицаний. Так если в итоге план выполняется стараниями местных жителей, то почему их не привлекали к сбору официально? Какой смысл в том, чтобы отрывать студентов от занятий на два-три месяца? Ведь бригадиры сами признавались: мол, какой от вас прок? Почти полгода студенты проводили на хлопковых полях вместо учебы и поиска знаний.

О будущем страны никто не думал. Только умели ругать отстающих сборщиков. Обвиняли их в том, что не любят Родину. Мы находились в составе СССР. Узбекский хлопок увозился в центр. Потом последует «хлопковое дело», «узбекское дело».

Когда хлопок не впрок

Узбекский народ в течение многих лет не обрел счастья, сдавая государству миллионы тонн хлопка. Помнится, как в республике происходили надуманные зрелищные представления с названиями «хлопковое дело», «узбекское дело». После оставшегося в истории ХVI пленума в Узбеки­стан из центра отправили десант из группы следователей под руководством Гдляна и Иванова. Многие наши правоохранители стали их пособниками. Открылось дело, которое впоследствии получило название как узбекское. Начались массовые арес­ты. Некоторые руководители свели счеты с жизнью, а многие были заключены в тюрьму. Все, от мала до велика, начиная с первого секретаря и кончая рядовым бригадиром, уповали на «доброту» Гдляна и Иванова, следя за их «чисткой». Подробнос­ти тех суровых дней — тема для отдельной статьи.

Думая только о хлопке, мы дошли до того, что перестали заботиться о здоровье наших детей. Тогда никто не осмеливался писать о при­меняемых в хлопководстве пестицидах, их вредном воздействии на организм.

Пропаганда хлопковой монополии продолжала отк­рывать имена новых «ге­роев». Хилола, дочь знаменитого механизатора Турсуной Ахуновой, спустя годы вспомнила такие слова матери, полные горечи: «Зачем мне нужна была слава? Вон она, золотая звезда, лежит на полке. Я же только мучилась. Сколько довелось ходить по собраниям, комиссиям. Не могу вспомнить, как обнимала своих малолетних детей и гладила их, вдыхала запах волос…», сожалеет Герой Социалистического труда.

И после достижения независимости в течение многих лет не могли освободиться от проблем, связанных с хлопком. Международная общественность, особенно США и Великобритания, являющиеся владельцами крупных фондовых бирж, внесли хлопок в список продуктов в результате принудительного труда. Мировое сообщество потребовало от Узбекистана искоренения детского и принудительного труда. Мы занимали место в этом списке с 2009 года, когда Министерство труда США начало вести черный список. В отчетах правительства США постоянно критиковалось, что к сбору хлопка привлекались даже семилетние школьники. В справках были обвинения: детей заставляли жить в тяжелых условиях и собирать хлопок, им не платили за работу или платили очень мало, заработанные средства удерживались за питание и общежитие, а не вышедших на сбор детей наказывали.

Начиная с 2016 года в хлопковой промышленности Узбекистана стало сокращаться использование детского труда, с 2017 года полностью устранены случаи привлечения несовершеннолетних к сбору хлопка. Благодаря усилиям Шавката Мирзиёева поставлен конец не только использованию детского труда, но и кампании по отправке учителей и медицинских работников на хлопковые поля.

Министерство труда США также признало меры, принятые правительством Узбекистана для искоренения детского труда. Весь мир приветствовал, что Президент Шавкат Мирзиёев проявил политическую волю в этом вопросе.

Будущее аграрной сферы

Новые идеи, которые по инициативе Шавката Мирзиёева претворяются в аграрной сфере, инновационные ноу-хау способствуют индустриализации аграрного сектора и повышению уровня жизни сельских тружеников. Ярким примером может служить деятельность хлопково-текстильных кластеров. На основе идеи Президента введена в практику кластерная система, создана производственная цепочка выращивания продукции в сельском хозяйстве и ее глубокой переработки. Какой же она дает эффект?

Без сомнений, кластерная система — это будущее сельского хозяйства Узбекистана. Поэтому в последние годы сформирован эффективный механизм координации деятельности хлопково-текстильных кластеров, защиты их законных интересов, решения возникающих проблем. Как результат, в аграрной отрасли накоплен богатый опыт по управлению имуществом и применению кластерного метода в выращивании продукции. В данном направлении можно конкурировать с зарубежными странами.

При модернизации сельского хозяйства самым перспективным путем в повышении эффективности через рациональное использование земельных и водных ресурсов становится кластер. Благодаря этому увеличатся объемы финансирования научных исследований и разработок, что является требованием времени, а также повысится уровень их технического обеспечения. В свою очередь появятся новые возможности для организации внешних ин­вестиционных проектов, подготовки научно-педагогических кадров, повышения их квалификации. Большее стимулирование научных работников и специалистов будет служить прочным фундаментом для изобретения новых товаров под брендом Узбекистана.

Основная цель перехода по инициативе главы государства к кластерной системе — это эффективное использование земли. Более того, это индуст­риализация сельского хозяйства, реализация готовой продукции с добавленной стоимостью, повышение уровня жизни тружеников полей через рост доходов. Прошел период, когда результаты в аграрной отрасли измерялись только показателями урожайности. Основными критериями долж­ны стать получаемый доход и чистая прибыль. Если фермеры продают один килограмм хлопковолокна за 1,5 доллара, то у кластера есть возможность превратить его в продукцию стоимостью 25 долларов. Вот где его основное преимущество. Еще одно проявляется в обеспечении занятости населения. Ведь на каждых ста гектарах должны быть заняты постоянной работой 15—25 человек, на них должны быть заведены трудовые книжки и должна начисляться заработная плата. К сожалению, раньше в фермер­ских хозяйствах это не удавалось, в результате чего в отдаленных районах безработица была острейшей проблемой. После перехода на кластерную систему люди трудоустроены круглый год и получают заработную плату. Они ощущают результаты кластерной реформы в своей жизни.

Эти слова подтвердил фермер Шавкатжон Шамсиддинов, рассказавший, что благодаря созданию кластеров рабочие стали зарабатывать.

— Если бы двадцать лет назад у меня спросили, какую сельскохозяйственную культуру лучше выращивать, я бы не назвал хлопчатник. Сказал бы, например, фрукты и овощи, — говорит руководитель Ассоциации хлопково-текстильных кластеров Узбекистана Муртазо Рахматов. — Хлопок приносил убытки. Теперь у меня другое мнение. За последние пять лет хлопчатник стал самым прибыльным среди выращиваемых в Узбекистане сельхозкультур. Почему? Объясним на примере. Вес одной рубашки — 85 граммов. Из одного килограмма хлопка получается десять рубашек. Если каждую продавать по 5 долларов, то получим 50 долларов. Теперь обратите внимание: из хлопкового сырья, выращиваемого в стране, получается минимум один миллион тонн хлопковолокна. Это 50 миллиардов долларов. Если мы глубоко переработаем его, то доход можно увеличить до 100 миллиардов.

К примеру, Вьетнам не выращивает хлопок, но ежегодно экпортирует хлопково-текстильную продукцию более чем на 50 миллиардов долларов. Бангладеш ежегодно выращивает хлопок на 10—12 тысячах гектаров и экспортирует текстильную продукцию на 40 миллиардов долларов. Чем мы хуже?

В чем основная причина того, что Президент выдвинул идею кластера? Прежде всего в том, что нужно перейти на глубокую переработку хлопка. Но мы должны реализовать эту цель систематически, последовательно. Во-первых, нужно улучшить состояние почвы, во-вторых, применять водосберегающие технологии.

В-третьих, весь хлопок должен быть собран машинами. Все это требует применения науки, инноваций.

Как отмечено в Послании Президента Шавката Мирзиёева Олий Мажлису, кластер приносит выгоду народу, обеспечит людей работой и доходами.

Баланс интересов

Надо сказать, что кластеры появились не сами по себе. Кластер является инновационной структурой, которая сформировалась в процессе экономического развития, распределения специализаций и производственной кооперации с опорой на глубокую стратегию. Яркими примерами являются Кремниевая долина в США, где сконцентрирована почти половина инноваций в вычислительной технике страны, или известный в мире кластер виноградарства и виноделия в Калифорнии. Еще в 2006 году Европейская комиссия выдвинула идею усилить внимание к кластерам и выпустила обращение, где сказано, что быть частью кластера — это залог достижения преимущества в бизнесе. Кластеры помогают заполнить пробел между бизнесом, исследованиями и ресурсами. Таким образом, быстрыми темпами доведут знания и до рынка. Успешные кластеры одновременно с интенсивной конкуренцией пропагандируют и сотрудничество. Оно увеличивает урожайность, вы­двигает исследования, усиливает промышленную базу, разрабатывает специальные продукты и услуги, становится фундаментом для повышения квалификации.

В этом же кроется причина того, что в программе региональной политики в Европе особое внимание уделяется вопросам развития территориальных инновационных кластеров не только в передовых городах, но и в относительно бедных сельских местностях. В частности, ряд стран Старого света при формировании инновационных программ успешно пользуется кластерным методом. Где имеются необходимость или возможности выхода на новые рынки через развитие производственной техники и технологий, именно там и будут создаваться кластеры, основанные на науке и практическом результате.

В нашей стране в отраслях сельского хозяйства также создаются кластеры с целью повышения экономики регионов, вхождения промышленности в отдаленные районы. Надо признать, что в Узбекистане аграрная сфера долгое время оставалась в старых рамках, сюда почти не внедрялись новые подходы, ноу-хау. В результате того, что эффективно не воспользовались возможностями, качественные показатели сельскохозяйственной продукции снизились. Серьезный урон был нанесен взаимным правовым и экономическим отношениям между субъектами рынка, занимающимися хранением, переработкой и реализацией сырья, а также эффективности деятельности, показателям конкурентоспособности. У фермеров терялось чувство хозяев земли, снизилась материальная заинтересованность сельских тружеников и вера в будущее. Только в последние годы в сфере почувствовалось новое дыхание. С появлением кластеров гармонизировались интересы земледельцев и промышленников, сформировалось кольцо глубокой переработки сырья. А там, где объединяются государство, бизнес и трудящиеся, народ будет в выигрыше, общество будет развиваться и легче преодолевать любые трудности.

В настоящее время в стране имеется 1 миллион 31,5 тысячи гектаров хлопковых плантаций, из них 866 тысяч гектаров закреплены за 28,3 тысячами фермеров, 165,6 тысячи гектаров — за кластерами на основе договора аренды. Именно появление кластеров в сельском хозяйстве изменило отношение к выращиванию хлопка. Проще говоря, на жизненных примерах доказана эффективность реализации хлопка не в качестве сырья, а в качестве готовой продукции.

Заложен фундамент третьего Ренессанса

Происходят большие изменения в экономике, в том числе в сельском хозяйстве страны. С развитием культуры земледелия развивается и сельская инфраструктура. Скажем, кластер наладил на селе деятельность перерабатывающего предприятия или объекта сферы услуг. Это в свою очередь создает предпосылки для появления субъектов предпринимательства, как магазины, автосервисы, рынки и т. п. У людей появятся рабочие места, улучшатся их условия жизни.

Например, хлопково-текстильным кластером «Rus O’zbek Tex» в Риштанском районе строится современное текстильное предприятие. На этой фабрике будет запущена глубокая переработка хлопкового сырья, выращенного на полях кластера, а также налажено производство пряжи, постельных принадлежностей, полотенец. Намечено, что строительство фабрики проектной стоимостью 37,5 миллиона долларов завершится в 2021—2022 годах. Необходимое оборудование будет завезено из Китая. Со сдачей объекта в эксплуатацию появится 1 100 рабочих мест, куда трудоустроится местное население. Жители района получат постоянный источник дохода.

Рядом с фабрикой появится массив Новый Узбекистан. В настоящее время здесь начаты работы по строительству многоэтажных домов. Видите, как кластерная система реализует столько возможностей, создает основу для благоустройства сел.

Говорим о новом Узбекистане, о третьем Ренессансе. Не это ли является их фундаментом? На самом деле Ренессанс проявляется не только в одной отрасли. Он охватывает все сферы, и его должны ощущать все.

Конечно, Ренессанс не явление, которое происходит за год-два. Но осуществляемые в стране интенсивные реформы направлены именно на достижение таких благородных целей.

За прошедшие пять лет в стране выполнена огромная работа. Преобразованиям в каждой сфере очень подходит определение «революционное». Одна из таких сфер — сельское хозяйство. Не будет преувеличением сказать, что переход к кластерной системе в сельском хозяйстве будет служить фундаментом для очередного Ренессанса. Благодаря кластеру исчезла черная тень хлопка, он стал высокодоходным. Люди не ждут ежедневной сводки по телевидению о том, когда район, область и республика выполнят план его сдачи. Никто не остается на поле до морозов, чтобы собрать урожай. Хлопок, как ему полагается, теперь — не политика, а высокодоходная сельхозкультура. Это — результат выдвинутых Президентом инновационных идей, жизненной и народной политики.

Уткир РАХМАТ.